Как «черные доски» стали золотыми: от подпольного экспорта к частным музеям. Старинная икона: как оценить и продать дорого

Ульяновск, 3 июля – АиФ в Ульяновске. 18 июня в выставочном зале Ульяновского областного художественного музея открылась выставка «Шедевры русской иконописи», приуроченная к 1025-летию принятия христианства на Руси. В экспозиции есть иконы из его коллекции.

Сундук из икон

Игорь Владимирович, иконы вы начали коллекционировать в довольно юном возрасте, да ещё в эпоху воинствующего атеизма. Как это случилось?

Тогда все пацаны что-то коллекционировали. Я учился в художественной школе, интересовался живописью... Когда наша семья переезжала из частного дома в квартиру, с чердака старого дома я взял с собой почему-то единственную вещь - бабушкину венчальную икону Казанской Божьей Матери. А уже в девятом классе приобрёл у одного из приятелей икону «Воздвижение Креста Господнего», которая валялась у него дома где-то под ванной. Потом выяснилось, что это очень хорошая икона 18 века. Вот она меня очень заинтересовала и сподвигла на коллекционирование. Тогда я начал читать книги об иконах и очень увлёкся этим делом.

- Сложно было с поиском информации?

Информацию искусствоведческого характера можно было найти, а о том, что изображено на иконах, я узнавал из атеистической литературы, которую покупал в «Политкниге», был такой магазин в гостинице «Советской». Разоблачение библейских сюжетов в таких книгах всегда сопровождалось информацией о них. Потом я, конечно, прочитал Евангелие. Купил его у букинистов, которые собирались в те годы в Свердловском парке. Кажется, за два рубля. Это было дорого.

- Какими путями иконы приходят к коллекционеру?

Разными. В 70-80 годы я ездил по деревням и собирал то, что осталось – у кого-то в домах, у кого-то в коровниках и сараях. Ведь когда купола с церквей полетели, местные жители разобрали храмовые иконы по домам, и их судьба складывалась по-разному. Большие иконы, как правило, шли на плотницкие работы, из них делали школьные доски: закрашивали лики чёрной краской, и дети писали по ним мелом. В Сурском районе была мастерская, куда со всех церквей свозили иконы для изготовления предметов обихода: ящиков, коробов, столов. Как-то заехали в одну деревню, спросили у бабушки, есть ли иконы. А она говорит: «А у меня целый сундук с иконами». Оказалось, что сундук не с иконами, а сделан из икон, причем 18 века. Помню, в одной деревне на горе стояла красивая деревянная церковь, уже без окон, без дверей. Спрашиваю, куда делись церковные иконы. Оказалось, что пацаны приспособили их для катания зимой с горы: брали икону, обливали водой, садились на неё и катились… И на горе, и у её подножья я нашёл много досок из-под икон.

У икон невероятно трагичная судьба. И они, по сути, спасены коллекционерами, причем спасены в последний момент. Еще несколько десятилетий забвения они не пережили бы. А в 70-80-е годы, кроме коллекционеров, ими никто не интересовался: ни музеи, ни церковь, которая была в загоне.

- В деревнях Ульяновской области можно было найти очень ценную, древнюю икону?

Количество сохранившихся древних икон уменьшается в геометрической прогрессии. На 100 икон 19 века встречается одна 18 века. На сто икон 18 века – одна десятая века 17-го. Икона 16 века – это редчайшая вещь. У меня такая есть, ей почти 500 лет. И нашёл я её в одной из деревень Ульяновской области.

Музей или церковь?

- Сейчас инициируется кампания передачи икон из музеев в церкви. Ваше отношение к этому?

Место древней иконы – в музее. Ну разве можно повесить иконостас 16 века и жечь перед ним свечи? В Греции даже законодательно закреплено: если церковному произведению искусств исполнилось 400 лет, его передают в музей. Другое дело, что в России есть церкви-музеи, где создают все условия для сохранения икон, и только изредка проводят там службы. Например, в соборах московского Кремля есть иконы и 14, и 12 века. В некоторых регионах есть музеи при Епархии.

- Как вы видите роль коллекционера в судьбе иконы?

Спасти и решить для себя, что ты её временный хранитель. Как бы ни сложились дальше обстоятельства, иконы, которые находятся сейчас в моей коллекции или у другого коллекционера, уже спасены. Большинство икон коллекционеры открывают заново, снимая верхний слой олифы, которым иконописцы покрывали образ, завершая работу. Олифа с годами темнеет, иногда полностью закрывая изображение. Но её можно постепенно счистить. Такая работа коллекционеру доставляет истинное наслаждение, потому что под верхним тёмным слоем – настоящее чудо, и его надо сохранить. Искусство реставрации в том и заключается, чтобы снять эту верхнюю пленку, возможно, что-то тонировать, но при этом не нарушить самого главного. Икона должна восприниматься в совокупности всех деталей и символов, от её восприятия должно сохраняться ощущение, что не ты смотришь на этот горний мир, а он на тебя.

Икону можно реставрировать годами, счищая последующие наслоения скальпелем под микроскопом. У меня есть друг, который занимается реставрацией одной иконы уже в течение 15 лет.

До начала 20 века иконы воспринимались исключительно как предметы культа, написанные в темных, тусклых тонах. А в 1913 году коллекционеры организовали в Москве первую выставку открытых образов, то есть очищенных от слоя потемневшей олифы. Иконы засияли красками 14-15 столетий, и это был фурор. Тогда стало очевидно, что икона не просто культовая вещь, а богатейший пласт культуры. Ничего более ценного у нас просто нет. Например, Матисс не скрывал, что свои лучшие произведения он написал под влиянием иконописи.

- Но ведь до начала двадцатого столетия иконы тоже как-то подновляли.

Поверх потемневшего покровного слоя русские иконописцы писали новое изображение, зарисовывали икону частями или полностью. Со временем икона опять темнела, и её снова записывали. И так несколько раз. На древних иконах бывает по семь-восемь слоев. И иконописцы, обновляя икону, не знали, что там, под верхними слоями. Ведь Рублева не знали! То есть имя Рублева встречалось в летописях, все знали, что был такой иконописец, но Троица Рублева была десятки раз переписана. Когда ее открыли, счистив потемневшую олифу и последующие записи, стало ясно, что это великое произведение. Только тогда начался ажиотаж вокруг имени Рублева, это было уже в двадцатом веке.

Настоящее чудо

- Как менялось положение коллекционера икон в обществе за те 40 лет, что вы занимаетесь этим делом?

Начиная что-либо собирать, в конечном итоге это делаешь, чтобы потом кому-то показать свою коллекцию. В 70-е годы я даже в сюрреалистическом сне не мог себе представить, что мои иконы будут выставляться в Музее древнерусского искусства имени Рублева в Москве. Но они там были выставлены. В 90-е годы коллекцию было просто страшно выставлять. А сейчас у коллекционера началась нормальная жизнь. Правда, в начале двухтысячных годов спрос на такие выставки был больше, сейчас он все-таки пошел на спад. Не исключено, что Интернет навредил, там теперь всё что угодно можно посмотреть. Вообще музеям трудно сейчас приходится, им нужен какой-то толчок для развития.

- Ну как вас не спросить о чудотворных иконах, об иконах, которые мироточат…

На мой взгляд, самое большое чудо – это то, что древние иконы вместе с Россией пережили все перипетии её истории и дошли до нас. Чудо – это когда снимаешь верхний слой с иконы и открываешь образ, который был скрыт веками. Мироточат ли иконы? Знаете, при царе-батюшке, в Первую мировую войну, очень много икон мироточило. И синод вместе с царем издали указ, что если икона замироточит или будет являть чудеса, её нужно положить в ящик, опечатать и создать комиссию из священнослужителей, университетской профессуры, полицмейстеров, чтобы засвидетельствовать акт чуда. И большинство икон мироточить перестали, хотя некоторые все-таки продолжали являть чудо. Для меня икона – это, прежде всего, произведение искусства. А чудеса совершают вера и горячая молитва, произнесенная перед иконой с верой. Но это уже совсем другая тема…

Во второй половине 19 века были зарегистрированы первые коллекции, состоящие из икон. Данными ценными экспонатами владели богатые старообрядцы, которым было важно найти «идеальную икону», т.е. дониконианского письма, написанную до середины 17 столетия. Именно по этой причине на редкие иконы была объявлена «охота». Интересным фактом было то, что «владимирские богомазы»-реставраторы часто жульничали и копировали изображение древних икон, а позже продавали богачам. С течением времени появляются все больше просвещенных старообрядцев, которые разбираются в иконописи, более того, создают ценные коллекции и собрания. В начале 20 века подобное искусство пользуется не только популярностью, его также активно изучают и исследуют. Именно в этот период миру представлено творчество Андрея Рублева, а каждый московский меценат-богач по статусу обязан иметь маленькую, но коллекцию редких икон. С 1917 года и до 50х годов интерес к иконописи пропадает в связи с политической ситуацией, сложившейся в то время. Религия не воспринималась всерьез, более того, отвергалась, а любой ее атрибут безжалостно уничтожался. И только во время так называемой «оттепели» иконы вновь понемногу начинают пополнять коллекции антикваров. Активное собирательство икон стартовала в 1964 году, когда на советский журнал «Москва» напечатал очерки Солоухина «Черные доски». Интеллигенты тех времен, собираясь на встречи, обсуждали и рассуждали на темы древних школ иконописи, разнообразных техник и авторов. Икону снова ценят по достоинству, за редкими экспонатами ведется вновь «охота». Впервые частную коллекцию икон показали в 1971 году на выставке, проходившую в Музее им. Андрея Рублева. Экспонаты данного мероприятия были яркими примерами иконописи прошлого, однако реставрационные работы были проведены плохо. В 90е годы даже в московских магазинах было сложно отыскать подобный антиквариат, хотя выставки Европы пестрели иконами из России. К началу 21 века ситуация сильно изменилась, теперь и у нас можно приобрести редкую икону древнего мастера.

Знаменитости и иконы

Ни для кого не секрет, что коллекционирование антиквариата само по себе привлекает много внимания к персоне, а это немаловажно для известной личности. Более того, редкие вещицы или произведения искусства - это выгодное капиталовложение. Сегодня многие знаменитости являются обладателями редчайших экспонатов искусства написания икон. Кто-то долгие года занимается коллекционированием, а кому-то повезло получить ценную икону в подарок.

Григорий Лепс - заядлый коллекционер икон

Коллекция икон впечатляет. Самая крупная по центру и есть первое приобретение Лепса - ее он в свое время выменял на машину. Фото: предоставлено пресс-службой Григория Лепса.

Уже более десяти лет этот талантливый певец занимается коллекционированием икон. В одном из интервью Лепс рассказал о том, как началась его страсть к подобным шедеврам. Дело в том, что у Григория есть друг-антиквар, к которому Лепс однажды заглянул в магазин. Именно там он увидел ту самую икону, с которой и началась его коллекция. На тот момент, рассказывает певец, его финансовое положение не позволяло приобрести столь дорогую вещицу, и он просто обменял свою машину на икону. В той же беседе Лепс признался, что на это увлечение уходят практически все его сбережения. На сегодняшний день коллекция артиста насчитывает более 150 работ иконописцев, датированных 16-20 веками. Лепс сделал себе выпустил книгу, посвященному его коллекции. В ней проиллюстрирована и подробно описана каждая икона, принадлежащая Григорию. Тираж книги певца под названием «Иконы все самые пречудные, письма самого искусного» составил около 5 тысяч экземпляров. Каталог разделен на четыре раздела: «В новой стилистике», «Иконописные центры и мастерские», «наследие средневековых мастеров» и «По канонам древнего благочестия». По данной книге легко проследить развитие искусства иконописи, начиная с 17го по 20й века. Григорий Лепс отнесся достаточно серьезно к созданию своего «детища». В работу над каталогом были подключены такие научные сотрудники музеев России как Виктория Горшкова и Елена Юхименко, обязанности руководителя проекта взял на себя эксперт аукционного дома МacDougall’s Лев Вольфсон, который дал высокую оценку коллекции Лепса.

Иконописей и коллекционер Никос Сафронов

Гениальный русский художник современности не остался равнодушным к искусству иконописи. Он не только коллекционирует иконы, но и пишет собственные для храмов. Так, например, для Успенского собора Ярославля Никосом было написано несколько шедевров. Такая помощь художника в развитии религии не случайна. В своих интервью Сафронов постоянно утверждает, что он человек православной веры. Более того, он не только об этом говорит, но и подтверждает это своими действиями. Так, например, Никос Сафронов принимал активное участие в строительстве нескольких храмов и церквей, в их числе церковь Святой Анны в Ульяновске. О своей коллекции Сафронов говорит сдержанно и утверждает, что давно уже перестал уделять много времени поиску икон для коллекции. Те иконы, что у него есть, памятные, потому что подарены известными людьми или же на поиски которых Никос потратил много времени. Например, Икону Николая Чудотворца подарил художнику Владимир Васильевич Устинов, экс-генеральный прокурор РФ, а Икону Святой Троицы - Леонид Кучма, бывший Президент Украины. Образ святой Анны Сафронов купил для матери, а деревянное распятие Христа привез со своего путешествия по Эквадору.

Коллекционирование икон - увлечение дорогостоящее и хлопотное. Порой антиквары всей страны ищут одно и тоже изображение святого руки древнего мастера. Однако возрождение подобной традиции имеет прямое отношение к развитию искусства иконописи. Можно смело утверждать, что давние традиции иконописи развиваются и в наше время.