Происхождение французского языка. Краткая история становления французского языка История французского языка предмет истории

Французский язык образовался из латинского народного языка, когда территория, заселенная ещё в середине 1-го тыс. до н. э кельтскими племенами (галлами), была завоевана римлянами. Складывалась галло-римская народность, смешанному населению необходимо было общаться между собой и с населением других римских провинций, а также с центральной властью. Родные языки галлов были вытеснены общеимперским языком - латынью, но, с одной стороны, латинский язык был усвоен народом в упрощенном виде - "вульгарная латынь", а с другой стороны, кельтский и германский оказали свое влияние на формирующийся новый язык. Для всей группы романских языков, сформировавшихся на базе латыни на территории римских провинций, характерны общие исторические тенденции. В языке, легшем в основу современного французского, эти тенденции получили крайнюю степень выражения. В фонетике это редукция безударных гласных, изменение гласных под ударением, падение интервокальных и конечных согласных, упрощение групп согласных и общее сокращение длины слова. Изменения грамматической структуры языка отражают уже не только общеязыковые законы, но и характер народа. Французский ум отпечатался на языке, полученном от римлян. Освободившись от своих торжественных форм, этот легкий и гибкий язык стал вполне приспособленным к мысли, слову и действию, обрел твердо установившуюся образцовую грамматику, благодаря чему французский на много веков стал языком дипломатии и культуры. В галло-романский период было положено только начало становлению этих черт, окончательному же их формированию предшествовали многие века исторических изменений, воздействия этнических и культурно-исторических факторов.

На следующем этапе своего развития язык галло-романской народности оказался под вилянием франкского. Германские племена вестготов, бургундов, франков в 5 веке начали завоевание провинций ослабевающего Рима. К 6 веку франки подчинили всю Галлию, а также вестготов и бургундов и создали Франкское государство, превратившееся к началу 9 в. при Карле Великом в огромную империю. Германские завоевания способствовали формированию новых народностей - северофранцузской и провансальской. Север страны испытал большее германское влияние, юг остался более романизированным. Стали формироваться два диалекта - южно-французский и северно-французский. Оба диалекта развивались на базе латыни, из которой исчезли падежи, средний род и много других элементов - народное упрощение языка после уничтожения римской системы образования по сути отражало упадок, деградацию языка. Но высшие круги населения, особенно южные французы, по-прежнему продолжали пользоваться "чистой латынью". Между тем продолжалось формирование французского языка: оба диалекта активно развивались и уже к концу XI века и северные, и южные французы начали создавать собственную литературу, в XII веке французский язык обретает право на письменность. В средние века оба диалекта существовали рядом как литературные языки, но с течением времени северно-французский диалект стал вытеснять провансальский. Развитию общефранцузского разговорного и литературного языка способствовало политическое и экономическое объединение французских земель вокруг Иль-де-Франса с центром в Париже. Этническая и языковая консолидация в Северной Франции в XII-XIV вв. проходила значительно быстрее и глубже, чем в Южной Франции, и при Франциске I именно северно-французский сделался единым книжным, деловым и судебным языком. С утверждением в XVII - XVIII веках французской гегемонии в Европе Парижский королевский двор стал средоточием европейской культуры, а французский язык - языком дипломатии и аристократического общества европейских стран. Потребность в наречии, наиболее пригодном для общественных сношений, была одной из причин, сделавшей французский язык в высшей степени аналитическим, а вследствие этого точным. Философия французских просветителей, переводы французской классической литературы сыграли большую роль в распространении французского литературного языка в провинциях, где до того времени ещё стойко держались местные говоры, и в других странах. Реформы в области администрации и школьного дела способствовали стиранию областных различий и слиянию северо-французской и провансальской народностей в нацию с единым литературным языком.

Современный французский язык - это язык, на котором всего труднее плохо мыслить и хорошо писать. Француз выражает отдельными словами не только главные мысли, но и все второстепенные идеи, часто даже простые указания соотношений. Таким образом мысль развивается скорее в ее логическом порядке, нежели следует настроению говорящего. В построении своих фраз французы являются логиками и артистами; вместо того, чтобы брать все, что предлагает действительность, они выбирают наиболее правильное или прекрасное, идеализируют ее на свой манер. Отсюда до пользования и злоупотреблений абстрактной логикой и риторикой один шаг, и это - обратная сторона положительных качеств: ясности, точности, меры и изящества. Если ум народа воплощается в его языке, и если последний, в свою очередь, увековечивает ум народа; если правда, как замечает Гартманн, что "формы национального языка управляют движениями мысли", то легко понять, какое влияние должен был оказывать на французскую нацию ее язык, являющийся сам по себе целой школой.

Сколько человек говорит сегодня на французском языке? Откуда он появился и как развивался? На эти и другие вопросы отвечает полиглот и автор методики интенсивного обучения иностранным языкам Дмитрий Петров.

В.ТИХОМИРОВ: Здравствуйте, Дмитрий, рад вас видеть.

Д.ПЕТРОВ: Добрый день.

В.ТИХОМИРОВ: На улице жарко?

Д.ПЕТРОВ: 29.

В.ТИХОМИРОВ: Я так и знал. А у нас здесь прохладно, видите, как хорошо. Ну, что же, Дмитрий, я понимаю, что вы только что с лекции, наверное, немножко устали, может быть, чаю?

Д.ПЕТРОВ: У меня водичка.

В.ТИХОМИРОВ: Дмитрий, ну, что же, пришло время сегодня поговорить об истории языков. Я еще раз убеждаюсь в одной простой вещи. У нас сейчас была викторина, и мы понимаем, что кто такие реперные точки на теле истории мировой? Это люди, которые какие-то события заставляют двигаться в одну или другую сторону, и это языки. Я все время думаю, мы все время говорим язык, язык под хреном, под горчицей, французский язык, английский язык, а ведь, на самом деле, язык это действительное такое море, это действительно река, которая заставляет двигаться человечество в том или ином направлении. И как мы обещали, то сегодня мы поговорим об истории французского языка. Скажите, начнем с самого главного, а сколько сейчас людей говорит на французском языке?

Д.ПЕТРОВ: На французском языке по разным оценкам говорит от 150 до 300 миллионов человек.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, не так уж и много, кстати.

Д.ПЕТРОВ: Да, и почему такой разброс, дело в том, что есть такое понятие, как франкофония, то есть страны, которые традиционно были либо французскими колониями, либо находились в сфере французского культурного влияния, французский язык был достаточно широко распространен, да, чего греха таить, и Россия была частью такого в каком-то смысле франкоязычного сообщества. Поэтому количество людей, у которых французский язык родной, и количество людей, для которых он фактически родной, как, например, для огромного количества африканцев, которые попали в эту сферу франкофонии, может очень серьезно отличаться, и вот поэтому такой разброс, такой широкий диапазон.

В.ТИХОМИРОВ: Как, в принципе, Юго-Восточная Азия. Скажите, ну, мы пока не приступили к изучению истории, вообще, откуда взялся французский язык, а вот действительно, если говорить о России, у нас как-то странно, у нас то французский, то немецкий, то французский, то немецкий. И с чем была связана такая периодичность, такая волнообразность влияния языков на нашу страну?

Д.ПЕТРОВ: Немецкий и в какой-то степени голландский язык были языками, которыми владел, ну, мы можем догадываться, в какой степени, но очевидно в неплохой, Петр Первый, Петр Великий. Человек, который «прорубил окно в Европу», не мог бы этого сделать без знания языков.

В.ТИХОМИРОВ: Откуда он знал эти языки тогда еще при царском режиме Алексея Михайловича?

Д.ПЕТРОВ: При царском режиме Алексея Михайловича уже существовала немецкая слобода в Москве.

В.ТИХОМИРОВ: Которую постоянно жгли.

Д.ПЕТРОВ: И иноземные специалисты, гастарбайтеры в каком-то смысле достаточно плотно участвовали в совершенно разных сферах российской жизни, в частности, и в строительстве, и в обучении военных. То есть были иноземные полки. То есть немецкий язык на улицах Москвы звучал, в общем-то, с XVI века. Петр очень увлекался западной и, в первую очередь, немецкой и голландской культурой, потому что голландцев было тоже немало. Поэтому, когда он осуществил свое знаменитое путешествие в Западную Европу с целью…

В.ТИХОМИРОВ: А это было действительно инкогнито, да?

Д.ПЕТРОВ: С целью, да, изучения различных ремесел, в частности, мы знаем кораблестроение, то как раз, собственно, знакомство с языками, знание языков, которые он приобрел, еще находясь в Москве, еще на этом берегу, ему немало в этом помогло.

В.ТИХОМИРОВ: И он действительно свободно изъяснялся на голландском языке и на немецком языке?

Д.ПЕТРОВ: Ну, источники тех времен говорят, что он достаточно, ну, мы не говорим, насколько это было корректно, но, во всяком случае, он не только мог контактировать с носителями этих языков, но и получал необходимые для себя технические знания, что о многом говорит.

В.ТИХОМИРОВ: Дмитрий, простите, как говорится, никак мы не подойдем к французскому языку, а с чем связан такой не геноцид, а такое достаточно прохладное отношение к итальянскому языку? Я вот только совсем недавно вдруг осознал, что все великие православные храмы в нашей стране, в Кремле, во Владимире, в других городах построили итальянские архитекторы. И почему все-таки итальянцы не стали той движущей силой?

Д.ПЕТРОВ: Итальянцы посеяли любовь к Италии, и к культуре, и к архитектуре, к живописи, разумеется, к оперному пению, но язык не был в такой степени распространен, потому что итальянцы, которые приезжали в те годы строить Кремль и другие православные святыни на Руси, они, в общем-то, изъяснялись на латинском языке, который был начитанным людям на Руси уже ведом. То есть фактически именно итальянская речь не была настолько распространена, как речь немецкая и впоследствии французская, потому что немцы переселялись сюда…

В.ТИХОМИРОВ: Целыми стаями.

Д.ПЕТРОВ: Семействами, да, целыми какими-то колониями.

В.ТИХОМИРОВ: Да, неожиданно. Ну, и последний вопрос, и перейдем, как говорится, к делу. Если говорить опять-таки о иностранцах в России. А кто им переводил? Кто были эти толмачи, кто эти были люди, которые переводили с одного языка на другой? Ну, особенно на раннем этапе?

Д.ПЕТРОВ: Мы знаем, что существовал такой Ганзейский союз, торговый союз немецких государств, скандинавских государств, и Новгород и Псков имели самое непосредственное отношение к этому союзу. И, более того, мы знаем, что на территории новгородских земель и псковских земель существовали, ну, можно назвать даже, школы переводчиков, школы толмачей, которые должны были выполнять вот эти посреднические функции в торговой деятельности.

В.ТИХОМИРОВ: То есть был приказ такой, да?

Д.ПЕТРОВ: У нас было такое еще буферное государство Речь Посполитая или Литва не в нынешнем понимании, а в понимании средневековом, то есть это огромная территория, в которой большая часть населения были, ну, скажем так, русскоязычные, носители восточнославянских языков. И в этом государстве знание нескольких языков было достаточно распространенным явлением, поэтому первые переводчики, первые толмачи это были выходцы из литовских земель.

В.ТИХОМИРОВ: Надо же, как интересно. Ну, вернемся к французам. Скажите, вот Франция и мы говорим французский язык, это вот та область, которая граничит с Испанией, с Пиренеями, с одной стороны, с другой стороны, с Ла-Манш, с третьей стороны Германия, ну, и Австро-Венгрия и так далее, откуда они появились, эти французы? Сказать, «лягушатники», ну, такой расхожий, конечно, термин.

Д.ПЕТРОВ: Ну, самое интересное, что само название Франция и французы берет происхождение от названия германского племени франков, то есть людей, которые никаким образом к французскому языку никакого отношения не имели. И название это появилось после того, как франки после развала Римской империи основали там свое королевство. До этого территория эта была населена кельтскими народами, которых мы называем галлы, и сложилась такая галло-римская культура, которая в значительной степени была романизирована, то есть взяла на вооружение римскую культуру и латинский язык, и к моменту завоевания германцами вот этот уже поздний латинский язык или, как говорят, вульгарная латынь, был основным языком общения на территории нынешней Франции.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, вульгарный, то есть народный, наверное, язык получается.

Д.ПЕТРОВ: Народный, потому что «вульгус» это народ, толпа.

В.ТИХОМИРОВ: А скажите, Римская империя, до куда она дошла, скажем так, продвигаясь на север Европы и на запад Европы?

Д.ПЕТРОВ: Она дошла аж до Шотландии.

В.ТИХОМИРОВ: Ого, о, молодцы.

Д.ПЕТРОВ: Аж до Шотландии, значительная часть нынешней Германии, Крым. То есть территория была достаточно приличная, достаточно солидная. Но язык латинский, в основном, был распространен в западной части этой империи. В восточной части Римской империи греческий язык был таким общим средством общения. И когда пришли германцы, ведь интересно, что доминирующим языком становится не тот язык, на котором говорят победители, а, скорее, язык более высокой культуры и более высокоразвитых юридических отношений. Потому что, когда германцы, эти неграмотные варвары завоевали римлян, но, тем не менее, ты отнял какую-то собственность, но ее хочется сохранить и передать по наследству, поэтому все юридические функции выполняли носители латинского языка. И, собственно, благодаря вот этим юридическим функциям, культурным функциям и, естественно религиозным функциям латынь возобладала над германскими языками завоевателей.

В.ТИХОМИРОВ: Напоминаю, в студии находится полиглот Дмитрий Петров, мы говорим об истории французского языка, и вроде бы мы говорим, ну, что там французский язык, зачем он нам нужен? На самом деле, языки нужны. Языки нужны, для того чтобы хотя бы прочищать мозги. Ну, и говорить, например, в стране-носителе языка, на этом языке и тебя все понимают, официанты, уборщицы, ну, и таксисты, но это совсем другая история. Итак, возвращаемся к французскому языку. В говорите - галлы. А кто были эти галлы, которые населяли территорию Франции?

Д.ПЕТРОВ: Из ныне более-менее сохранившихся кельтских языков мы знаем языки Шотландии и Ирландии, также Уэльса. То есть вот этот валлийский язык и гэльский язык, которые…

В.ТИХОМИРОВ: Все-таки они родственники, да?

Д.ПЕТРОВ: Да. И на севере Франции есть язык бретонский, есть такая провинция Бретань, и вот бретонский язык, он никакого отношения не имеет ни к французскому языку, ни к латинскому, ни к английскому, это язык древнего населения всей этой территории. То есть это язык потомков галла, тех самых галлов, которые обитали на территории Франции. На остальной территории Франции этот язык практически исчез, оставив следы в виде фонетики. То есть мы знаем, что, скажем, на территории Италии латинский язык, перерождаясь в новый язык, в итальянский язык, он в большей степени сохранился, его фонетическая форма сохранилась. А вот эти французские, вот это рычащее «р», носовые звуки, это свойства не латинского языка и не германских языков, не языков завоевателей, это свойства именно галльских.

В.ТИХОМИРОВ: Дмитрий, я иногда люблю отходить в сторону. Опять, возвращаясь к истории, к недалекой истории. Скажите, а вот фашистская Германия, у них была какая-то, скажем так, ну, какая-то определенная доктрина, как развивать язык дальше, когда будет великая Германская империя? Они думали об этом? Мне просто вдруг, как говорится, этот вопрос влез в голову и оттуда не выходит.

Д.ПЕТРОВ: Ну, они ориентировались на нордическое происхождение вот этой своей арийской расы и видели истоки в культуре и в языках викингов. Потому что викинги для них были, у них был некий культ викингов. И, более того, ведь руководители рейха, они очень прохладно относились к христианству.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, да, если не сказать больше.

Д.ПЕТРОВ: И они заигрывали, в общем-то, с древнескандинавскими культами. То есть фактически они были готовы на возрождение язычества.

В.ТИХОМИРОВ: Даже так.

Д.ПЕТРОВ: Соответственно, они, ну, языковая политика, если это так можно назвать, сводилась к тому, что подчеркивалось германское происхождение немецкого языка, то есть изгонялись вот эти французские, английские и какие-то другие заимствования.

В.ТИХОМИРОВ: То есть, в принципе, по большому счету, они на всех оккупированных территориях рано или поздно хотели привести все к общему знаменателю, чтобы все говорили на немецком языке.

Д.ПЕТРОВ: Да, да, то есть было такое понятие «онемечивание».

В.ТИХОМИРОВ: «Онемечивание». Ну, это отдельная история. Вернемся к французскому. Итак, вот жили галлы, не тужили, то захватывали их итальянцы, ну, в данном случае римляне.

Д.ПЕТРОВ: Ну, да, для начала они захватывали римлян периодически, но потом римляне окрепли и захватили их, и тут товарищ Юлий Цезарь сыграл не последнюю роль, когда сказал, что жребий брошен, и перешел на территорию Галлии через Рубикон.

В.ТИХОМИРОВ: То есть вот этот фильм про Депардье, как говорится, с этими нашлепками…

Д.ПЕТРОВ: Да, да, вот Астерикс и Обеликс, это как раз, да, это борцы за независимость, партизаны. Это действительно происходило в течение нескольких столетий. Но, в конце концов, когда латинский язык и римская культура стали доминировать на территории Галлии, только это случилось, напали германцы. Но германцы практически не оставили следа в языке формирующемся, новом языке старофранцузском. Хотя, как говорят современники, германская речь, речь франков, потому что франки это германский народ, германская речь звучала вплоть до периода Карла Великого, то есть до IX века. Пришли они в V веке, и вот 400 лет германская речь еще передавалась, еще сохранялась, хотя в юридическом языке, в канцелярском языке, в языке культуры и богословия, естественно, доминировала латынь, которая постепенно стала адаптироваться. И такой водораздел произошел в 843 году, когда два внука короля Карла Великого встретились и думали, то ли им воевать, то ли как-то им дружить, потом они решили дружить против третьего брата, который базировался в Италии, и, по сути, вот эта ситуация и послужила точкой разделения нынешней Западной Европы на Францию, Германию и Италию. На то, что, вернее, позднее стало Францией, Германией и Италией. Так вот, для того чтобы их клятвы верности друг другу, союзничества были понятны их армиям, германский король прочитал эту клятву на старофранцузском языке, а французский король, ну, король франков, король вот этих западных франков, прочитал на протогерманском языке. Это были одни из первых зафиксированных памятников на этих языках.

В.ТИХОМИРОВ: Дмитрий, прежде, чем мы продолжим историю французского языка, правда, мы как-то медленно продвигаемся, но ничего страшного, страна-то большая тоже, не маленькая, и язык тоже не самый простой, вам вопрос. Скажите, а вот почему викинги, росы, которые завоевали славян, были, что они менее культурны, что утратили свой скандинавский язык? Ну, я, конечно, не очень понимаю, наверное, скорее всего, тут почему викинги и росы, которые потоптались по славянам, все-таки не сделали прививку скандинавского языка и нам, братьям славянам.

Д.ПЕТРОВ: Да, это еще одно подтверждение того, что побеждает не язык завоевателя, а язык более высокой культуры, в частности, письменной культуры. На Руси, во-первых, уже начиналась письменная культура, письменная традиция, потом все-таки по численности населения, в общем-то, преобладали славянские народы, и вот эти германо-язычные викинги, они, скорее, играли роль таких династических властителей, которые, скорее, объединяли вот эти протогосударства на территории Руси, но мало, не очень большое воздействие оказывали на бытовую, культурную, тем более, религиозную жизнь.

В.ТИХОМИРОВ: Ну, такой западный менеджмент. Ну, возвращаемся к французскому языку. Итак, все понятно, в общем, конечно, страну тоже, я так понимаю, раздирали, как говорится, со всех сторон, дербанили, проще говоря, и самое главное, что тут подпирали римляне, тут немцы и так далее. А когда произошло, скажем так, ну, я понимаю, что это старо-французский язык, когда вот действительно он обрел свои границы, и это стал действительно французский язык?

Д.ПЕТРОВ: Ну, интересно, что, сделав небольшой такой рывок через несколько столетий, мы видим, что только во времена Наполеона французский язык, как французский язык стал доминировать на всей территории Франции. До этого времени люди в разных провинциях говорили на совершенно невообразимом множестве диалектов, наречий, часто взаимонепонимаемых. И только, когда Наполеон создал свою великую армию для завоевания всей Европы, а в армии служили люди, выходцы из самых разных территорий, из разных уголков Франции, им приходилось как-то, ну, и плюс, конечно, система образования, которая стала централизованно вводиться после Великой Французской революции, стала нивелировать вот эти все диалектные отличия, и, более того, все диалекты, наречия и нефранцузские языки, а ведь там еще были и гасконские наречия, это фактически баскский язык, они стали очень жестко выделяться, ну, я не знаю, насколько это верно, но когда я был в Бретани, мне рассказывали старожилы, что в школах можно было увидеть надпись: «Плевать на пол и говорить по-бретонски запрещено».

В.ТИХОМИРОВ: Ого. Слушайте, и, кстати, коль мы заговорили и о галлах, и об Испании, а почему арабы не пошли дальше Пиренейского полуострова?

Д.ПЕТРОВ: Они пошли, но были остановлены при городе Пуатье, знаменитая битва при Пуатье в начале IX века, это был самый дальний предел распространения Арабского халифата, после этого они откатились и закрепились на рубежах нынешней Испании.

В.ТИХОМИРОВ: То есть Францию они не потоптали.

Д.ПЕТРОВ: Практически нет.

В.ТИХОМИРОВ: Слушайте, ну, конечно, для меня удивительно, что армия Наполеона стала тем котлом, где, скажем так, и зародился тот французский язык, который мы знаем. Интересно, а как же…

Д.ПЕТРОВ: Ну, он зародился некоторое время назад, но стал общенациональным он именно в период после Великой французской революции.

В.ТИХОМИРОВ: Оказывается, все-таки армия тоже иногда может нести позитивное…

Д.ПЕТРОВ: Это мощный инструмент такого лингвистического единообразия.

В.ТИХОМИРОВ: Хорошо. Тогда пойдем дальше. Ну, насколько, я уже теперь, опираясь на ваши знания и на ваши мысли, что, безусловно, в каждом языке есть свой Пушкин, ну, назовем его так, или свой Шекспир. А кто во Франции был тем собирателем языка, который привел его, скажем так, отлакировал и заставил уже французов полюбить, и весь мир полюбить именно вот этот литературный французский язык?

Д.ПЕТРОВ: Старо-французский язык уже дал целый ряд известных имен, ну, например, Франсуа Вийон, который очень любим в переводах на разные языки, и, в том числе, и на русский. В XV веке, когда он жил и писал, язык достаточно существенно отличался от нынешнего современного французского.

В.ТИХОМИРОВ: А чем он отличался?

Д.ПЕТРОВ: Он отличался более архаическими формами, он отличался тем, что у него были еще остатки системы склонения, чего уже нет в современном французском языке.

В.ТИХОМИРОВ: У них тоже были склонения?

Д.ПЕТРОВ: Ну, это же внук латинского языка, в котором было все, так же, как и в русском. То есть язык Франсуа Вийона и его современников, язык XV века это еще старо-французский язык. Язык XVI века это уже, в значительной мере это язык Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», это гораздо более понятный современному французу язык.

В.ТИХОМИРОВ: А вот, кстати, вы сказали Франсуа Вийон и тот же самый «Гаргантюа и Пантагрюэль», а вот современные издания на французском языке, они соответствуют тем первым изданиям или как-то тоже адаптированы на французском языке, не перевод?

Д.ПЕТРОВ: Я знаю, что, скажем, «Гаргантюа и Пантагрюэль» сохраняется.

В.ТИХОМИРОВ: То есть полностью орфография.

Д.ПЕТРОВ: В первозданной форме, хотя есть, конечно, ну, скажем, детские пересказы более адаптированные. И я знаю, что есть переводы Франсуа Вийона и некоторых его современников на современный французский язык.

В.ТИХОМИРОВ: Ох, ничего себе.

Д.ПЕТРОВ: То есть это уже достаточно отдаленный язык. И надо сказать, что после Рабле, ну, во-первых, когда возникла Французская академия благодаря усилиям кардинала Ришелье…

В.ТИХОМИРОВ: Все знакомые лица.

Д.ПЕТРОВ: Кардинала Ришелье, да. Он не только воровал подвески у королевы, он, прежде всего, занимался стандартизацией французского языка. И как раз писатели, поэты, драматурги XVII века, в частности, Мольер фактически уже пишут, говорят на том языке, который с небольшими вариациями, в общем-то, можно считать современным французским языком.

В.ТИХОМИРОВ: Дмитрий, немножко опять отходя в сторону от истории языка, скажите, я не очень понимаю, как же так произошло, ну, вы знаете, есть такая наука орфоэпия, ну, предмет, скажем так, это то, как звучит язык. Одно дело, как он пишется, это грамматика, другое дело, как он звучит, когда мы читаем ту или иную строчку. Вот почему, например, в русском языке у нас нет, ну, у нас есть, конечно, какие-то законы, но они такие, знаете, шаляй-валяй. Мы можем сказать, например, написано собрание…

Д.ПЕТРОВ: Это не только в языке.

В.ТИХОМИРОВ: Да, это вы точно заметили. Написано: «собрание», а мы говорим: «сабрание», правильно, да? У нас нет, и мы никогда не учили этого правила, что, например, безударное «о» после «с», оно звучит, как «а», например. А у французов, ну, как у итальянцев и англичан, у них абсолютно точное, скажем так, словосочетание, которое, ну, скажем так, точное буквенное сочетание, которое заставляет произноситься тому или иному точному звуку. Вот у них все, скажем так, как в математике.

Д.ПЕТРОВ: Это верно. Но, с другой стороны, французский язык в плане орфографии наиболее избыточный из всех европейских языков.

В.ТИХОМИРОВ: В каком это плане?

Д.ПЕТРОВ: Ну, в таком плане, что 4-5 или даже 6 букв могут читаться, как один звук.

В.ТИХОМИРОВ: Да, вот, кстати, это тоже у них есть. Но это же все равно правило? Понимаете, в чем дело.

Д.ПЕТРОВ: Да, это верно.

В.ТИХОМИРОВ: А почему, как вот так развивались языки, что у них, например, есть вот эти жесткие четкие правила, а у нас таких правил нет.

Д.ПЕТРОВ: Ну, рядом с французским есть великий и могучий английский язык, в котором тоже, в общем-то, не разбежишься с какими-то правилами, потому что исключений гораздо больше, чем правил.

В.ТИХОМИРОВ: А, даже так, да?

Д.ПЕТРОВ: Да. Ну, и в силу заимствования, в силу различных ходов, с помощью которых лексика проникала в английский язык. Во французском, действительно благодаря усилиям той же Академии, созданной Ришелье, ну, если не удалось отказаться от избыточных букв, по крайней мере, они были стандартизированы и система письма стала более вразумительной.

В.ТИХОМИРОВ: И еще, если мы говорим, опять-таки, об истории французского языка. Ну, если мы будем подниматься вверх или вниз, скажем так, вот французский язык, он как развивался, когда он уже стал таким литературным языком, там же Бельгия, Нидерланды? И если, например, Бельгия это еще французский язык более-менее, то Нидерланды это уже какая-то смесь немецкого, французского, или как говорили гибридного языка.

Д.ПЕТРОВ: Ну, Бельгия как раз это страна с двумя, даже с тремя государственными языками, основные языки это французский, а в разговорной форме это валлонский, диалект французского языка. А второй государственный это фламандский, это разновидность нидерландского языка. То есть, по сути, вот Франция с Голландией встретились на территории Бельгии и там, кстати, постоянно возникают какие-то конфликтные ситуации, трения в противоборстве этих двух языков. А еще один маленький кусочек Бельгии, Бельгия уже сама не очень большая…

В.ТИХОМИРОВ: Ну, да, крошечная, Московская область.

Д.ПЕТРОВ: Там есть еще и провинция, в которой официальный язык немецкий.

В.ТИХОМИРОВ: Ух ты, молодцы.

Д.ПЕТРОВ: Вот такие они.

В.ТИХОМИРОВ: Молодцы. Ну, возвращаемся к французскому языку. А откуда и когда у них появилась эта грассирующая «р», и я вот до сих пор не могу понять, все-таки грассирующая «р» это показатель, скажем так, интеллигентного происхождения или простолюдина? Вот у нас, мы любим Мирей Матье, которая все время очень активно использовала, и, в то же время, например, другие певицы или певцы…

Д.ПЕТРОВ: Здесь, скорее, принадлежность к определенному региону. Потому что, ну, считается, что южная часть Франции, которая ближе к Испании и к Италии, а в испанском и итальянском, как мы знаем, «р» обычное, вот там, скорее, звучит вот это «р» раскатистое.

В.ТИХОМИРОВ: Напоминаю, в студии находится Дмитрий Петров, мы говорим об истории французского языка, но, на самом деле, как это ни странно, ни парадоксально, мы заставляем наших слушателей думать и о нашей стране, о нашем языке. Смотрите, Дмитрий, вам вопрос. «Скажите, а не похожа ли избыточность французской графики, грамматики на избыточность русской дореформенной орфографии?»

Д.ПЕТРОВ: Ну, похожа, но совершенно разные степени. Потому что, если в русском языке там был непроизносимый твердый знак, и были, допустим, три буквы для звука «и», две буквы для «ф» и две буквы для звука «е», то во французском просто сплошь и рядом, практически каждое второе слово содержит в два, а то и в три раза больше букв, чем требуется звуков.

В.ТИХОМИРОВ: Да, вот творят чудеса.

Д.ПЕТРОВ: Почувствуйте разницу.

В.ТИХОМИРОВ: Кстати, для меня, конечно, было действительно большое потрясение, когда я узнал, что реформа русского языка, которую преподносили, как великую реформу Советской власти, это была царская реформа, просто до которой не дошли руки. Это было для меня, конечно, удивление. Ну, вернемся к истории французского языка. Скажите, Дмитрий, а когда французский язык стал, скажем так, действительно языком аристократов для всей Европы, и с чем это связано?

Д.ПЕТРОВ: Во-первых, он стал первым языком, в котором возникло понятие нормы, единой нормы. Это вот тот самый Ришелье, та самая Французская академия. И, более того, так как Франция стала первой великой державой, которая располагалась более-менее в центре Европы, то английский язык, который к моменту его формирования наполовину состоял из французских слов, испанский и итальянский языки, которые на 80 процентов тоже, в общем-то, обладали сходной или тождественной лексикой, этот язык стал доминировать в западной части Европы. К востоку мы видим раздробленную на феодальные княжества Германию, и, в общем-то, немецкий язык был абсолютно не однородным на тот момент. Поэтому французский язык заменил латинский в качестве официального языка Франции, в то время как латинский оставался языком образования, науки в целом ряде других государств.

В.ТИХОМИРОВ: Нет, и все-таки для меня не очень понятно, почему, скажем так, было принято, что, если ты аристократ, при этом не имеет значения, где ты, в Германии, в России, во Франции или в Италии, ты должен был знать свой язык, как носитель языка, и французский.

Д.ПЕТРОВ: Эта ситуация сложилась к XVII и еще в большей степени к XVIII веку, когда сложилась определенная система международных отношений и государства требовали какое-то некое общее средство коммуникации. Латынь из моды вышла ныне, французский пришел на место латыни, так как он содержал в себе уже возможность описывать новые реалии, сложившиеся вот к этой исторической эпохе.

В.ТИХОМИРОВ: И еще, Дмитрий, прежде чем мы закончим сегодня наш экскурс в историю французского языка. Ну, понятно, что французы действительно свободолюбивая нация, народ, и мы знаем, сколько там было революций, которые заканчивались то одним, то другим, ну, все равно кровью, но самое главное не в этом. Я вдруг поймал себя на мысли, что история государства Российского тоже, как ни странно, превалирует всякого рода революционными событиями в тот момент, когда французский находится на коне в Российской империи. Это так или нет? И есть ли бацилла, скажем так, свободы во французском языке?

Д.ПЕТРОВ: Ну, очевидно есть, потому что мы знаем, что вот этот дух вольтерьянства так называемый, эти французские энциклопедисты, они оказали воздействие и на наших декабристов, и на последующих революционеров, в общем-то, оттуда все ноги растут.

В.ТИХОМИРОВ: То есть все-таки язык это тоже может быть бомба замедленного действия.

Д.ПЕТРОВ: Да, и более того, создатели Соединенных Штатов Америки тоже, в общем-то, черпали идеи из этого гнезда.

В.ТИХОМИРОВ: Дмитрий, спасибо вам большое. Надеюсь, мы еще увидимся с вами до отпуска.

Д.ПЕТРОВ: Обязательно.

Французский язык - один из романских языков. Образовался из латинского народного языка, когда территория, заселенная еще в середине первого тыс. до н. э кельтскими племенами (галлами), была завоевана римлянами. Складывалась галло-римская народность, смешанному населению необходимо было общаться между собой и с населением других римских провинций, а также с центральной властью. Родные языки галлов были вытеснены общеимперским языком - латынью, но, с одной стороны, латинский язык был усвоен народом в упрощенном виде - «вульгарная» (народная) латынь, а с другой стороны, кельтский и германский оказали свое влияние на формирующийся новый язык.

В истории французского языка различают несколько этапов:

галло-романский (V-VIII вв.) этап, эпоха Франкского государства. В этот период было положено только начало становлению французского языка, окончательному же его формированию предшествовали многие века исторических изменений, воздействия этнических и культурно-исторических факторов;

старофранцузский язык (IX-XIII вв.). На этом этапе язык галло-романской народности оказался под вилянием франкского. Север страны испытал большее германское влияние, юг остался более романизированным. Стали формироваться два диалекта - южно-французский и северно-французский. Оба диалекта развивались на базе латыни и уже к концу XI века и северные, и южные французы начали создавать собственную литературу, а в XII веке французский язык обретает право на письменность. В средние века оба диалекта существовали рядом как литературные языки, но с течением времени северно-французский диалект стал вытеснять провансальский. Развитию общефранцузского разговорного и литературного языка способствовало политическое и экономическое объединение французских земель вокруг Иль-де-Франса с центром в Париже. При Франциске I именно северно-французский сделался единым книжным, деловым и судебным языком;

среднефранцузский язык (XIV-XV вв.) лёг в основу современного французского языка, который затем стал языком дипломатии и аристократического общества европейских стран. Философия французских просветителей, переводы французской классической литературы сыграли большую роль в распространении французского литературного языка в провинциях, где до того времени ещё стойко держались местные говоры, и в других странах. Реформы в области администрации и школьного дела способствовали стиранию областных различий и слиянию северо-французской и провансальской народностей в нацию с единым литературным языком;

французский национальный язык (XVI в.). По королевскому указу 1539 г. употребление французского языка стало обязательным, он вытеснил латинский язык из делопроизводства и местные языки из обиходной речи;

новофранцузский язык (VII-XX вв), который, в свою очередь, делится на классический (XVII-XVIII вв.) и современный (XIX-XX вв.).

Таким образом, французский язык развивался на протяжении долгого времени и приобретал свой современный вид. Однако язык - феномен неустойчивый, мы изменяем его сами каждый день, он никогда не останавливается в своем развитии. В любом языке существуют разновидности, функционирующие в определенных коммуникативных ситуациях, внутри определенных социальных групп либо на определенной части территории распространения языка. В числе основных социальных разновидностей внутри языка выделяют диалекты, которые мы рассмотрим далее.

Современный французский язык принадлежит к группе так называемых "романских" языков. Произошедшие от латинского, эти языки, можно сказать, представляют живые тени древней Римской империи, отражающие различные истории регионов, прежде объединенные Римским правлением.
Источник современного французского (и других романских языков) был устным, народным вариантом латинского языка, который был распространен на другие земли путем завоевания римских легионов, а именно, в случае с французским, так называемым "Трансальпийской Галлией" армиями Юлия Цезаря в течение столетий, предшествовавших рождению Христа.
Вторжение в Галлию в 400-х годах н.э. германских племен (в том числе так называемых "франков"), спасающиеся от нападавших кочевников из Центральной Азии привело к утрате военного контроля со стороны Рима и к созданию нового, правящего класса франков, чьим родным языком был, конечно, не латинский. Их адаптация к разговору на народном латинском стремилась навязать свой язык коренному населению, путем авторитетного примера; произношение, которое несет в себе особенности германских языков - прежде всего гласных звуков, которые могут быть услышаны во французском наших дней (современные французские "u" и "eu", к примеру, по-прежнему очень близки к современным немецким "u" и "o" – звуки, не присущие другим современным языкам, произошедших от латинского).
Изменения в грамматике постепенно усложняли понимание латинского языка для тех, кто говорил на современном языке, однако латинский все еще использовался в религиозных христианских службах и в юридических документах. Как следствие, была найдена написанная кодификация развивающегося разговорного языка, необходимая для нынешнего правового и политического использования. Самые ранние письменные документы на понятном нам "французском" ("Francien") языке являются так называемыми "Клятвами Страсбурга", клятвы двух внуков Карла Великого в 842 году н.э.
Этот "французский" язык был на самом деле одним из целого ряда различных языков, произошедших от латинского, на котором говорили в различных частях постримской Галлии. Другие включали в частности так называемый "провансальский" язык (или "язык d’oc"), на котором говорила значительная часть южной половины сегодняшней метрополии Франции. Однако так называемый "французский" язык получил особый статус в результате его объединения с доминирующей феодальной военной силой - а именно судом Карла Великого и его преемников, чьи территориальный охват и эффективный контроль французской жизни рос с течением времени.
Возврат французского суда в Париж - после его перехода в Аахен (Ахен) при Карле Великом, и в конечном итоге, успех армии против англо-норманнских завоевателей основных частей северной и юго-западной Франции, привел к территориальной консолидации, которая гарантируют будущие позиции "французского" как официального языка централизованной монархии (позднее национального государства). Французский был утвержден Указом Вилле-Коттре в 1539 году.
Поэтическая плодовитость средневекового провансальского языка, который далеко превзошел французский язык, в так называемый период "Трубадуров", теперь уступил место литературной производительности языка центрального суда и центральных учреждений юстиции и обучения - языка Парижа и окружающего района Иль-де-Франс.
Грамматика устного и письменного французского языка сегодня, по сути дела не изменилась с конца XVII века, когда официальные усилия по стандартизации, стабилизации, а также уточнения использования французской грамматики были организованны во французской Академии. Целью этого явилась политическая стандартизация: облегчить распространение влияния суда и сгладить процесс работы закона, правления и коммерции по всей территории Франции даже за ее пределами, поскольку колониальные предприятия (как Индия и Луизиана) открыли новые театры имперского роста.
Даже сегодня, после сокращения французского имперского влияния, после Второй мировой войны, французский остается вторым языком подавляющего "франкоязычного" населения распространенный далеко за рамки оставшихся французских островных и зависимых территорий (Французская Гвиана, Мартиника, Гваделупа, Сен-Пьер и Микелон, Новая Каледония, Фиджи, Таити, Сейшельские острова, Маврикий и Реюньон).

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему: «Происхождение французского языка»

Французский язык происходит собственно от одного из вариантов латинского, который называют еще "вульгарной латынью" - языка, на котором римляне разговаривали во втором и первом веках до нашей эры. Когда же римляне под предводительством пресловутого Юлия Цезаря вторглись в Галлию и завоевали ее, их вульгарная латынь проникла и в словарь обиходного языка завоеванных галлов. До этого нашествия в Галлии использовался кельтский язык, который называли также галльским. Позднее, в пятом веке нашей эры, германские племена (так называемые франки) начали проникновение в Галлию. И они тоже были в свое время завоеваны римлянами и их язык смешался с латинским.

Примерно в девятом столетии, наконец, образовался новый диалект латыни, который получил название "французский". Проще говоря, он возник вследствие "небрежного" обращения галлами с латынью. К тому же он содержал как галльско-кельтские, так и германские слова и обороты. Но как бы там ни было, французский язык до сих пор основывается на структуре латинского, потому что, в основном, словарный состав языка, а также его имманентная структура являются непосредственными производными от латыни. Начала этого нового французского диалекта, известного сегодня, как старофранцузский, продержались приблизительно до 13 века. Образцом старофранцузского языка в письменной форме являются так называемые "Страсбургские клятвы", датированные 842 годом.

Но вскоре старофранцузский разросся на множество новых диалектов, из которых самым заметным оказался так называемый францский, на котором разговаривали жители Парижа и его окрестностей, остальные жители территории сегодняшней Франции разговаривали на других вариантов старофранцузского языка и даже на языках, которые не происходили от латинского - в первую очередь, на окситанском, который был распространен в первую очередь на юге страны. Еще одним из таких "неполноценных" диалектов был бретонский. Что же касается "языка Парижа", который получил название "францского", то он вскоре стал стандартной версией французского языка - исключительно по причине растущего значения города Парижа, как в политическом, так и в коммерческом свете. А во время французской революции парижский диалект даже был принят официальной и обязательной версией французского языка на законодательном уровне.

После принятия этого закона, французское правительство принялось энергично бороться за сохранение и упрочение своего языка. Причем кампания была настолько серьезной, что зачастую пойманные на том, что говорили не на официальном языке, а, например, по-бретонски или по-окситански, отправлялись под суд, обвиненные в государственном преступлении и предательстве. Кстати, такие преследования продолжались вплоть до начала 20 века.

Из старофранцузского языка развился средне французский, на котором французы разговаривали с 14 по 16 столетия. Средне французский отличается от своего предшественника тем, что это был более структурированный, так сказать, более образованный язык, который вобрал заимствованные слова, обороты и выражения из других языков - наряду с латынью, особенно из итальянского и греческого. Народ воодушевленно продолжал развивать свой язык, что выразилось и в расцвете литературы на французском. Современный французский язык, каким он есть сегодня, берет начало из 17 века. Особую роль в его становлении сыграла "Французская академия", которую основал кардинал Ришелье в 1635 году, ее целью было сохранение структуры, полноты и чистоты языка. На самом деле основная задача, которая при этом ставилась, заключалась в том, чтобы воспрепятствовать влиянию других языков, в первую очередь, английского. Кроме того, большое внимание уделялось сохранению культурного значения французского языка и развитию французской литературы.

С тех пор французский язык, особенно его стиль, неоднократно подвергался влиянию различных движений и течений, например, романтики. Благодаря таким усилиям французских власть имущих, структура языка со времен средне французского языка значительных изменений не претерпела. Литература и образование тоже внесли свой значительный вклад в современные стандарты французского языка.

На французском языке разговаривает теперь не только Франция и значительная часть населения Западной Европы, но и множество людей в африканских и латиноамериканских странах. Кроме того, французский входит в официальные языки Канады.

Французский язык образовался из латинского народного языка, когда территория, заселенная ещё в середине 1-го тыс. до н. э кельтскими племенами (галлами), была завоевана римлянами. Складывалась галло-римская народность, смешанному населению необходимо было общаться между собой и с населением других римских провинций, а также с центральной властью. Родные языки галлов были вытеснены общеимперским языком - латынью, но, с одной стороны, латинский язык был усвоен народом в упрощенном виде - вульгарная латынь, а с другой стороны, кельтский и германский оказали свое влияние на формирующийся новый язык.

Для всей группы романских языков, сформировавшихся на базе латыни на территории римских провинций, характерны общие исторические тенденции. В языке, легшем в основу современного французского, эти тенденции получили крайнюю степень выражения. В фонетике это редукция безударных гласных, изменение гласных под ударением, падение интервокальных и конечных согласных, упрощение групп согласных и общее сокращение длины слова.

Изменения грамматической структуры языка отражают уже не только общеязыковые законы, но и характер народа. Французский ум отпечатался на языке, полученном от римлян. Освободившись от своих торжественных форм, этот легкий и гибкий язык стал вполне приспособленным к мысли, слову и действию, обрел твердо установившуюся образцовую грамматику, благодаря чему французский на много веков стал языком дипломатии и культуры.

В галло-романский период было положено только начало становлению этих черт, окончательному же их формированию предшествовали многие века исторических изменений, воздействия этнических и культурно-исторических факторов.

На следующем этапе своего развития язык галло-романской народности оказался под влиянием франкского. Германские племена вестготов, бургундов, франков в 5 веке начали завоевание провинций ослабевающего Рима. К 6 веку франки подчинили всю Галлию, а также вестготов и бургундов и создали Франкское государство, превратившееся к началу 9 в. при Карле Великом в огромную империю.

Германские завоевания способствовали формированию новых народностей - северофранцузской и провансальской. Север страны испытал большее германское влияние, юг остался более романизированным. Стали формироваться два диалекта - южно-французский и северно-французский. Оба диалекта развивались на базе латыни, из которой исчезли падежи, средний род и много других элементов - народное упрощение языка после уничтожения римской системы образования, по сути отражало упадок, деградацию языка.

Но высшие круги населения, особенно южные французы, по-прежнему продолжали пользоваться чистой латынью.

Между тем оба диалекта французского активно развивались и уже к концу XI века и северные, и южные французы начали создавать собственную литературу, в XII веке французский язык обретает право на письменность. В средние века оба диалекта существовали рядом как литературные языки, но с течением времени северно-французский диалект стал вытеснять провансальский.

Развитию обще французского разговорного и литературного языка способствовало политическое и экономическое объединение французских земель вокруг Иль-де-Франса с центром в Париже.

Этническая и языковая консолидация в Северной Франции в XII-XIV вв. проходила значительно быстрее и глубже, чем в Южной Франции, и при Франциске I именно северно-французский сделался единым книжным, деловым и судебным языком.

С утверждением в XVII - XVIII веках французской гегемонии в Европе Парижский королевский двор стал средоточием европейской культуры, а французский язык - языком дипломатии и аристократического общества европейских стран. Потребность в наречии, наиболее пригодном для общественных сношений, была одной из причин, сделавшей французский язык в высшей степени аналитическим, а вследствие этого точным. Философия французских просветителей, переводы французской классической литературы сыграли большую роль в распространении французского литературного языка в провинциях, где до того времени ещё стойко держались местные говоры, и в других странах. Реформы в области администрации и школьного дела способствовали стиранию областных различий и слиянию северо-французской и провансальской народностей в нацию с единым литературным языком.

Современный французский язык - это язык, на котором всего труднее плохо мыслить и хорошо писать. Француз выражает отдельными словами не только главные мысли, но и все второстепенные идеи, часто даже простые указания соотношений. Таким образом, мысль развивается скорее в ее логическом порядке, нежели следует настроению говорящего. В построении своих фраз французы являются логиками и артистами; вместо того, чтобы брать все, что предлагает действительность, они выбирают наиболее правильное или прекрасное, идеализируют ее на свой манер. Отсюда до пользования и злоупотреблений абстрактной логикой и риторикой один шаг, и это - обратная сторона положительных качеств: ясности, точности, меры и изящества. латиница французский язык

Если ум народа воплощается в его языке, и если последний, в свою очередь, увековечивает ум народа; если правда, как замечает Гартманн, что "формы национального языка управляют движениями мысли", то легко понять, какое влияние должен был оказывать на французскую нацию ее язык, являющийся сам по себе целой школой.

История перевода французского языка.

Говоря о переводческой деятельности во Франции, мы наиболее подробно рассмотрим эпоху классицизма (ХVII в.), т.к. именно Франция стала родиной этой эпохи, во времена, которой появился особый вид перевода французских переводчиков, классицистический перевод. Но прежде, чем перейти к этой теме, позвольте все же выделить основные этапы развития истории перевода французского языка. В XII - XIII вв. преобладали переводы на французский античных авторов. Кроме того, осуществлялись переводы на французский язык произведений философского и утилитарно-прикладного содержания.

К XIV в. работа по передаче античного наследия усилилась, и появились переводы на французский текстов Петрарки и Боккаччо. Особо следует отметить перевод на французский Николая Оресма: переводчик не только перевел с латинского труды Аристотеля, но и снабдил текст комментариями, что способствовало развитию научно-технической терминологии. Не меньшее значение имеют переводы на французский Рауля де Преля: "О граде Божьем" и французская версия перевода Священного Писания. Надо сказать, что многие переводы были выполнены по поручению самого короля Карла V Мудрого, который всячески поощрял развитие переводческой деятельности во Франции.

XVI столетие с новой силой возбудило интерес к переводам на французский язык. Занятие по переводу на французский становится своеобразной литературной модой. К концу века были переведены практически все тексты древнегреческих авторов. (Например, перевод на французский текста Фукцида "История", который осуществил французский переводчик Клод де Сейсселя). Но подлинную эпоху в культурной жизни французского общества составила переводческая деятельность Жака Амио. Его перевод на французский "Жизнеописаний знаменитых греков и римлян" Плутарха вызвал резонанс, далеко выходивший за узкофилологические рамки. Один из крупнейших авторов того времени Мишель Монтень пишет: "Благодаря его труду мы в настоящее время решаемся и говорить, и писать по-французски……Амио - это наш молитвенник".

В 1661 году во Франции выходит в свет латинский трактат Пьера Даниэля Юэ "О наилучшем переводе", именно его считают высшим достижением французской переводческой мысли эпохи классицизма, которая сопровождалась спорами и разногласиями, о которых мы расскажем подробнее. Согласно Юэ, наилучшим следует признать метод, при котором переводчик, во-первых, передает мысли автора, а во-вторых, самым тщательнейшим образом придерживается его слов. Особый интерес трактату Юэ придает наличие в нем раздела, посвященного научному переводу, в котором автор усматривает одну из важнейших задач цивилизации.

Наконец, мы подошли к тому временному интервалу, с которого и начинается эпоха классицизма. Под классицизмом понимают течение в европейской художественной культуре, возникшее в ХVII столетии во Франции и получившее затем распространение и в других странах. Характерной чертой такого французского перевода являлось отношение переводчика к переводимому произведению, как к материалу, который должен быть подвергнут совершенствованию, которое автор оригинала возможно и не познал. Переводчик, руководствуясь сугубо своими собственными представлениями об эстетически-должном, вносил в оригинал при переводе на французский текстов различные поправки и изменения.

Таким образом, понятие "французская манера перевода" стало синонимом неуважительного отношения переводчика к подлиннику. Принцип "угождать читателю и совершенствовать автора" применялся к писателям самых различных эпох. Признанным французским переводчиком этого времени стал П. Летурнера, который прямо заявил, что его целью при переводе на французский английского Юнги было извлечь французского Юнга из английского, который мог бы понравиться французам.

Знаменитый "Дон Кихот" тоже был видоизменен при переводе на французский, т.к. Флориан, переводчик этого романа, счел, что в некоторых эпизодах видны "черты дурного вкуса".

Теоретические проблемы перевода породили "спор древних с новыми". Зачинщиком выступил писатель Шарль Перро. Он писал, что французы, которым выпало счастье быть поданными короля-солнца (Людовика XIV), не только не уступают древним грекам и римлянам, а напротив, даже превосходят их. По мнению Перро, в переводе на французский многие произведения выглядят гораздо изящнее, нежели в оригинале. Начавшийся в ХVII веке спор продолжался и в следующем столетии.

В 1714 - 1716 годах вся читающая Франция с напряженным вниманием следила за дискуссией о принципах французского перевода поэм Гомера. Наиболее активными участниками стали два создателя французского перевода "Илиады" - Антуан Удар де ла Мотт и Анна Дасье. Удар де ла Мотт указывает: "Как переводчик я стремился к трем вещам - точности. Ясности и приятности… Я хотел, чтобы мой перевод был приятен, а для этого понадобилось подменить понятия, принятые в век Гомера…" Анна Дасье подвергла уничтожающей критике его перевод и заметила, что именно то к чему стремился переводчик, как раз и не было достигнуто: "стараясь смягчить образы Гомера и подменить мысли поэта своими, он исказил его характер и лишил поэму естественности…" В 1719 году тему спора продолжает Жан Батист Дюбо в своем сочинении "Критические размышления о поэзии и живописи". Он пишет о том, что "перевод - это эстамп, в котором от картины остались только композиция и позы фигур, да и те искажены".

XIX век, век романтизма. В течение XIX столетия наблюдается растущий интерес к иноземным произведениям, в особенности к таким, форма которых отличается от привычной французскому читателю. Появляются новые по своему типу перевода работы переводчиков - романтиков: перевод на французский "Фауста" Гете (переводчик Жераром де Нервалем), перевод "Отелло" Шекспира (переводчик Альфредом да Виньи), перевод "Потерянного рая" Джона Мильтона поэтом-романтиком Франсуа Рене Шатобриана.

Позднее во Франции начинают все громче звучать голоса, указывающие на то, что существующие переводы меньше всего с природой и индивидуально-стилистическими особенностями оригиналов, тогда как именно здесь ощущается особенно сильная нужда в таких переводах, которые смогли бы познакомить публику с шедеврами иностранной поэзии.

Середина XXв. характеризуется переводческой практикой и развитием ее теоретического базиса - переводоведения, имеющего целью теоретически непротиворечивое описание переводческого процесса.

Французский язык занимает 12 место по распространённости в мире и второе - по популярности изучения в качестве иностранного языка. По оценкам специалистов, на языке Вольтера сегодня говорят более 200 миллионов человек. Для половины этих людей французский не является родным языком. По некоторым данным, в России около 4 миллионов человек в той или иной степени владеют французским языком.

Популярность этого языка объясняется очень просто. Мало того, что французскому присущи красота, изящество и мелодичность. Он долгие десятилетия остаётся языком дипломатов и просто культурных, хорошо образованных людей. Это один из тех языков, знание которого помогает лучше говорить на своём, так как количество заимствований из французского, связанных с культурой, архитектурой, живописью, театром, танцем, кулинарией и модой, просто огромно.

Ко всем прелестям французского добавляется его вполне прикладное значение. Прежде всего, французский (помимо Франции) - один из официальных языков Бельгии, Швейцарии, Канады. Прибавьте сюда немалое население таких африканских государств, как Бенин, Буркина-Фасо, Бурунди, Габон, Гвинея, Джибути, Заир, Камерун, Конго, Кот-д Ивуар, Мали, Нигер, Руанда, Сенегал, Того, ЦАР и Чад. Кстати, африканский вариант французского имеет многочисленные фонетические и лексические особености.

Французский язык - один из 6 официальных языков ООН и 30 её специализированных учреждений по вопросам образования, науки и культуры. Французским пользуются на международных научных съездах и симпозиумах по психологии, философии, праву, медицине.

Франция - весьма привлекательная страна для получения высшего образования. Она одна из немногих европейских стран, где иностранцу продолжить образование можно на тех же правах, что и французу. Действует система льгот и грантов. Франция заинтересована в российских специалистах, там более что на территории самой России работают несколько десятков крупнейших французских фирм таких, как "Рено", "Ошан", "Бондюэль", "Данон", "Л"Ореаль", "Родиа", "Арселор", "Лессаффр", "Сосьете Женераль" и многие другие

Происхождение французского языка из латинского никогда ни у кого не вызывало сомнений. Прослежены основные этапы развития этого романского языка от поздней народной латыни к старофранцузскому и более поздним периодам, вплоть до сформирования в XVI веке того, что по праву называется французским литературным языком.

Почему французский язык является самым показательным из всех романских языков, когда возникает вопрос о происхождении новых языков этой группы? Прежде всего, потому что он ранее всех остальных романских языков (РЯ) появляется в письменных памятниках . Первым таким памятником можно считать Рейхенауские глоссы, которые принято относить к концу 8 века н.э. Далее, к 842 году относят первый достаточно большой и связный текст «Страсбургской присяги». Далее появляются все более крупные произведения («Кантилена Св. Евлалии», 882 г., «Житие Св. Алексия», 1040-50 г.г. и другие «Жития», и, наконец, эпопея «Песнь о Роланде», 1080 (?))

Во-вторых, по утверждению того же автора, причем это утверждение не вызывает, видимо, никаких споров, именно французский язык «далее всех ушел от латинской основы и более других продвинулся по пути своего самостоятельного развития» (в фонетическом отношении столь же сильно, как и в грамматическом) .

Итак, два утверждения: ранее всех других и далее всех других. Ситуация достаточно парадоксальная -- ведь для большего расхождения языков требуется более длительное время, разумеется, если условия развития двух или нескольких близких языков были сходными хотя бы в общих чертах. Казалось бы, в более ранних памятниках должны сохраняться более архаичные черты латыни.

Даже простое сопоставление этих фактов вызывает вопрос: почему? И вслед за таким вопросом возникает естественное предположение: должны были произойти какие-то существенные изменения в условиях жизни народа или народов, населявших данную территорию, для того, чтобы нарушились естественные темпы развития языка. И наиболее существенные сдвиги произошли в одном регионе огромного ареала романских языков, а именно в восточных областях Галлии (балканские языки мы сознательно здесь не рассматриваем, так как они развивались в условиях гораздо большей географической удаленности от метрополии; в развитии румынского языка и в происхождении его носителей наблюдается также ряд любопытных особенностей, которые заслуживают специального исследования и могут также пролить свет на некоторые моменты истории региона).

Попытаемся для начала в общих чертах рассмотреть, что происходило с доминирующим языком -- латынью -- в «романском» ареале Западной Европы в период, начиная приблизительно с 4 в. н.э. и до 9 в. н. э. В первую очередь, нас будет интересовать Галлия, за которой к концу описываемого периода укрепляется название Франции.

Сразу же следует уточнить, что под латинским языком подразумевается живая народная латынь, на которой говорили на всей территории Римской империи уже в первые века нашей эры. Язык этот постоянно менялся, проходил стадии развития, характерные для всех живых языков, что видно из различных памятников. Разумеется, эти памятники не могут дать всей полноты картины, так как не дают однозначного отражения живой разговорной речи, но какие-то сдвиги в системе на разных уровнях языка можно восстановить по письменным документам. Народная латынь вбирала в себя особенности наречий завоеванных территорий, различных социальных слоев населения и т. д.; помимо этих внешних факторов, фонетика и грамматика латыни также развивались по внутренним законам живых языков. Это естественное развитие привело к изменению синтетического строя исходного языка. В результате ослабления флексий (окончаний) были постепенно видоизменены или совсем утрачены формы склонений и спряжений, появились зачатки употребления указательных местоимений в качестве артикля, т.е., первоначальные признаки аналитического строя. Мы не рассматриваем причин этих изменений, так как, прежде всего, они произошли уже до интересующего нас периода, т. е. до V в. н.э. На эту тему имеется обширная литература .

Таким образом, уже примерно к IV веку н.э. народная латынь очень существенно отличалась от классических образцов, которые дошли до нас. Произошли изменения и в фонетической системе латыни, не говоря о лексике. Однако большинство специалистов не подвергает сомнению как бы тождественность латыни классической и латыни народной, как никто не стал бы отрицать тождественность человека самому себе в разном возрасте. Вторая рассматривается как продолжение и результат развития первой. Испанский, португальский и некоторые другие романские языки, особенно итальянский, также являются следствием этого естественного развития латыни. По своей структуре, особенно фонетической, они гораздо ближе друг к другу, чем французский. Это видно даже по современным формам этих языков. Но это прослеживалось еще и по древним памятникам. Переход от поздней латыни к новым языкам совершился в этом случае более плавно, хотя, конечно, плавность эта была относительной.

Из всего разнообразия романских языков только французский «протоязык» и смешанные франко-провансальские (северные) говоры подверглись столь резким изменениям на раннем этапе своего развития. Почему так?

Причины расшатывания фонетической системы народной латыни в период возникновения старофранцузского языка лингвисты видят , в изменении характера ударения: на смену мелодическому, свойственному латыни, при котором главную роль играет долгота/краткость гласных, пришло динамическое (силовое), или экспираторное, ударение, при котором ударный слог является и самым сильным и самым длинным в слове. Новое ударение, оставаясь на том месте, где оно было в латыни, изменило соотношение между ударными и безударными слогами. В результате такого ударения все предударные и особенно заударные гласные значительно ослабляются и редуцируются, часто вплоть до полного выпадения. Для французского в конечном итоге это привело к полному падению ряда заударных гласных и к закрепившемуся на последнем слоге ударению. Носителями динамического ударения, как полагают специалисты, могли быть только германцы, предположительно, франки, захватившие территорию Галлии с северо-востока (6 в. н.э.), но, возможно, и другие германские племена, нахлынувшие на эти земли в 5 веке н.э.

Сильное германское влияние проявляется и в консонантизме старофранцузского языка, например, сохранение в ФЯ германского h, которого в других РЯ, включая провансальский, не наблюдается; в современном ФЯ этот звук не проиносится, но на письме обозначается и имеет некоторое фонетическое воздействие на окружающие звуки; сюда же следует отнести большое количество придыхательных глухих и звонких согласных, типа th в английском, билабиальный звук w немецкого происхождения, превратившийся затем в сочетание gu (графика отражает этот этап) и ряд других фонетических явлений. Эти процессы привели к редукции многих согласных, а затем к их падению или вокализации во многих позициях; как следствие, на месте согласных возникают зияния, которые превращаются в дифтонги и трифтонги, впоследствии стянувшиеся в простые звуки и сохранившиеся лишь на письме). В результате этих сложных процессов, развивавшихся на протяжении веков, фонетический облик французских слов в большинстве случаев мало чем напоминает исходные латинские формы: vita > vie > mie, pira > poire (через ряд промежуточных этапов), castellu > chanteau, vitellu > veau, calidu > chaud, Augustu > aout [u], viaticu > voyage. Если добавить то, что в большинстве случаев конечные гласные, согласные и группы звуков не произносятся, что носовые согласные также перестали произноситься, «передав» признак назальности последующим гласным, что диграфы и триграфы чаще всего произносятся как один звук и т.д., то можно только удивляться, как еще французский отождествляется с другими романскими языками. Поэтому в основу французской орфографии был положен исторический принцип, доминирующий над фонетическим и даже морфологическим. Многие из французских слов, более похожих на латинскую первооснову, являются либо заимствованиями из итальянского или испанского (cf.: soudard - soldat, chevre - caprice), либо так называемыми «учеными дублетами», пришедшими в язык через научную лексику непосредственно из латыни в позднейшее время (около XVI в.), например: cause - chose, chevalier - cavalerie, journal - diurnal, nuit - nocturne, avoue - avocat, droit - direct etc. Как правило, происходя от одной латинской основы, такие дублеты не являются синонимами, выполняя в современном языке разные функции.

Таковы, в самых общих чертах, те фонетические изменения, которым подверглась народная латынь на пути первращения ее в старофранцузский. Напомним, что эти радикальные изменения произошли достаточно резко, и уже в 813 году постановлением Турского собора предписывается, чтобы священники выступали с проповедью на «романском» языке (т.е. на старофранцузском) или же на древненемецком, ибо прихожане не понимают , что им говорят. Ничего подобного мы не находим в большинстве других романских языков, по крайней мере, еще на протяжении нескольких веков. Можно было бы предположить, что такая ситуация сложилась в Галлии того периода в результате резкого падения уровня образованности и грамотности. Но этот аргумент не кажется особенно веским по следующим причинам: нашествию варваров подверглись и другие провинции Римской империи, и сам Рим, но нигде мы не наблюдаем таких резких следов этих событий в языке. С другой стороны, при франках, особенно при Карле Великом, делаются существенные попытки возродить образование, открываются школы по обучению латинскому языку и наукам (академии), процветают монастыри, в которых также ведутся работы по составлению документов и летописей на латыни и т.д. Все документы, сохранившиеся от той эпохи, написаны на поздней латыни. Следовательно, франкское произношение латинских слов в момент их прихода не было зафиксировано в письменных памятниках, а позже должно было, по естественным причинам, раствориться в местном произношении. И вдруг «прихожане не понимают латыни».

По традиционной хронологии, это произошло на протяжении примерно трех веков (начиная со вторжений германских племен на территорию Галлии). Для сравнения представим себе, что с нами говорят на русском языке примерно XVIII в., пусть даже начала века. Будем ли мы понимать эту речь? Думается, что да, хотя с тех пор в русском языке произошли очень существенные фонетические, грамматические и лексические перемены. Думается, что в основном будут понятны даже и гораздо более древние памятники.

Еще один момент. Исследователи истории ФЯ, признавая, что язык обязан своему становлению германцам-франкам и многим другим народностям германского происхождения, населявшим восточные районы Галлии, выражали и сейчас выражают все же недоумение, что эти изменения зафиксированы в памятниках лишь через, примерно, 300 лет после образования первого франкского государства при Хлодвиге (около 496 г.). И, следовательно, все фонетические явления, о которых шла речь выше и которые приписывались германскому влиянию, почему-то проявились только тогда, когда франки должны были давно ассимилироваться с романизированным населением (ведь их было не так много). Существуют, впрочем, попытки объяснить такую плохую ассимилированность франков их крайней изолированностью от галло-романского населения, впрочем, тоже немногочисленного, на востоке и северо-востоке страны. К этому вопросу мы еще вернемся.

Пока же попытаемся для сравнения проиллюстрировать это примером из современной жизни. Для тех, кто оказался в эмиграции, очевидным должен быть такой фактор: в условиях подавляющего иноязычного окружения лишь взрослые говорят на иностранном языке с акцентом разной степени «тяжести», т.к. у них уже сложился фонематический слух на базе родного языка. А дети без особых усилий начинают говорить почти без акцента (акцент тем слабее, чем меньше ребенок). Языковая ассимиляция молодежи происходит на протяжении одного поколения и даже быстрей. Более того, дети «пришельцев» начинают говорить с явным акцентом именно на своем родном языке, причем это происходит стихийно и, по-видимому, неотвратимо. В детском мозгу происходит что-то вроде вытеснения одного языка другим. У детей постарше эти языки сосуществуют, но преимущество отдается языку общения со сверстниками, а также школы (университета и т.п.). У взрослых, не стремящихся «забыть» родной язык, он занимает ведущее положение, особенно при общении в семье или с соплеменниками. Однако, он быстро пополняется варваризмами, заимствованиями и кальками, сдвигами значений, напр., в русско-американском слэнге: «попасть в трафик, в аксидент; взять хайвей», «поюзанная машина», «зачарджать», «засэйвать», «дропнуть», «брейкапнуть» (англ.), «партия» в значении «вечеринка», «енотовая шуба из ракуна» (от "racoon" - енот) и т.д. Конкретных примеров можно было бы привести множество.

Есть основания полагать, что так происходило всегда, во все века, так как связано с социально-психологическими и физиологическими факторами, универсальными для всего человечества.

Разумеется, бывают такие случаи, когда на территории распространения одного языка оказывается небольшая группа «оккупантов» - носителей другого языка, живущая в условиях искусственной изоляции и замкнутости и не имеющая, поэтому необходимости в изучении иностранного языка оккупированной страны. Очень ярким примером могут служить русские военнослужащие и их семьи в странах Варшавского договора до вывода войск, а также русские, проживавшие в республиках бывшего Советского Союза. Впрочем, даже в такой ситуации дети военнослужащих, если они только посещали школы и общались с местными детьми, в конце концов начинали хорошо говорить на соответствующем языке окружения. Однако такая ситуация не может быть долговечной, а для ее искусственного поддержания требуется огромная военная мощь за спиной у каждого представителя оккупирующей страны.

Однако эту модель нельзя признать полностью аналогичной той, какая сложилась на территории Галлии после завоеваний салических франков, из среды которых пошли первые франкские полулегендарные короли - Меровинги. Если бы они существовали в таких изолированных условиях, то так и не переняли бы никогда латыни у своих галло-романских соседей. Более того, будучи победителями, они могли бы навязать свой диалект этому населению. Однако этого, как видим, не произошло, и спустя примерно три столетия после завоевания территории и основания первого королевства династии Меровингов, мы застаем потомков франков говорящими на новом романском наречии.

Экстраполируя модель усвоения чужого языка разными поколениями, можно сделать вывод: дети и внуки франков-завоевателей и основатели новых царствующих династий должны были бы говорить на латыни без «германского» акцента, даже если бы они и не обучались в специальных школах (но они обучались образцам «высокой латыни», особенно при Карле Великом. Кстати, возникает вопрос: почему вдруг появился такой интерес к античности после «Темных веков», когда предполагался полный упадок античной культуры?). После Карла Великого не только не должно было усилиться германское влияние, но, казалось бы, оно должно было искусственно «притормозиться». Но этого не произошло, и мы видим, что при внуках Карла Великого основная масса населения уже перестала понимать народную латынь. Можно ли предположить, что такие радикальные изменения затронули и другие романизированные регионы Западной Европы? По-видимому, нет или же не в такой степени, так как нигде более мы не встречаем подобных постановлений. Особняком в этом отношении могла бы стоять Испания из-за нашествия мавров. Анализ фонетических изменений в испанском, связанных с этим периодом, был бы также очень полезен для проверки наших предположений, так как в известной степени повторяет французскую модель.

Что касается упоминания о проповедях на немецком наречии, то оно свидетельствует, скорей всего, о том, что вдоль восточной границы Франции в те времена существовала уже языковая граница между романскими и германскими языками. Об этом же достаточно красноречиво свидетельствует то, что текст «Страсбургской присяги» был написан на двух наречиях: романском (старофранцузском) и германском (рейнском диалекте). Король Карл Лысый (французский) произнес текст присяги перед германскими войсками, а Людовик Германский перед французами на понятном им наречии. После этого каждая дружина произнесла свою присягу на своем языке. Это свидетельствует о существовании в тот период водораздела между германскими и романскими наречиями. Скорей всего, он существовал и в более ранние периоды.

Настоящая работа не является специальным историческим исследованием. В то же время невозможно рассматривать развитие языка без учета конкретных исторических условий, в которых жили его носители. Поэтому попытаемся воспроизвести хотя бы схематически условия жизни того периода в интересующем нас регионе так, как они обычно излагаются в большинстве работ по данной тематике.

Вот численное соотношение состава пришлого и коренного населения Галлии на период с V в. по VIII в. Вестготы, живущие с V в. в Аквитании и переселившиеся затем за Пиренеи -- 80-100 тыс. человек. Алеманнов и негерманских племён, проникших туда во время "великого переселения народов", было еще меньше, и их постигла та же печальная участь -- покорив все и всех "огнем и мечом" и затратив на это пять лет, они также скрылись за Пиренеи.

Бургундов (V в.) было еще меньше, чем вестготов. Однако, они не убежали за Пиренеи, а создали свое государство, которое составляло долгое время конкуренцию королям Франции. "…Пребывание в этом сильно романизированном районе, где долгое время располагались римские гарнизоны и находились крупные города, не прошло для бургундов даром (? - А.И.). Немалое значение имела для бургундов (как, впрочем, и для вестготов) и самая необходимость создать власть, которая была бы способна организовать перемещение племен, их расселение на новых землях и управление обширной областью" .

При чтении этого отрывка возникает впечатление, что у бургундов был, по крайней мере, пятилетний план «расселения племен», которого, наверное, не было у вестготов и других племен. Впрочем, его, скорей всего, не было и у франков, число которых было также невелико (общее число германского населения оценивается как 25-30% от общего населения региона, всего 6-8 млн. человек). «Иначе сложилась история франков. До воцарения Хлодвига большинство их не участвовало в сколько-нибудь далеких походах. Место основания их королевства отстояло от их первоначальных поселений в дельте Рейна на какие-нибудь полтораста-двести километров. Но и этим расстоянием измерялся не столько путь перемещения франков, сколько степень расширения области, которую они занимали. Сама эта область была населена сравнительно слабо, особенно после вторжений V в. Галльские общины и редкие галло-римские рабовладельческие виллы не занимали всей территории. Ничто не мешало поэтому франкам создавать свои отдельные франкские деревни. Меньше сталкиваясь в повседневной жизни с галло-римскими порядками, франки и на новом месте продолжали жить во многом по-старому". Не вдаваясь особенно в подробности жизни "древней общины" франков, заметим только, что достаточно одного взгляда на карту римских дорог и городов этого периода, чтобы усомниться в малой населенности этой плодороднейшей и богатейшей местности (и она оставалась таковой во все времена, несмотря на все войны, ведшиеся за обладание ею). Впрочем, даже если завоевания и разрушили существовавшие торговые и культурные связи страны, то ведь им подверглись в не меньшей степени и другие регионы. Изложение истории воцарения Хлодвига ок. 496 года и образования первого государства салических франков от Гаронны до Рейна, при их «чрезвычайной изолированности» от галло-римской знати, вызывает недоумение: зачем же Хлодвиг принял католичество и «одним этим решением обеспечил себе поддержку влиятельных слоев галло-римского населения (особенно клира) и одновременно создавал осложнения для своих политических противников - вестготов и бургундов» , если это галло-римское население ничего собой в этом «малонаселенном районе» не представляло. Очень странным в то же время способом обеспечить себе поддержку клира является проводимая франками «секуляризация церковных земель» и раздача ее во владение своим подданным.

В очерке о культуре и ремеслах этого периода говорится об их полном упадке (особенно отсутствует «антропоморфная культура», присущая римлянам, несмотря на «галло-римские виллы»). Отсутствует там в то время и торговля: «торговые сделки стали редкостью: лишь изредка заезжие купцы (главным образом, фризские) привозили небольшие партии товаров, произведенных в Англии или в приморских областях . При этом, по мнению автора очерка, чрезвычайно возросла роль сельского хозяйства, особенно земледелия (там же). Зададим вопрос: как может возрастать ценность земли и значение сельского хозяйства при:

Отсутствии ремесел (а чем обрабатывали землю, а как убирали урожай и мололи муку - первобытным способом?);

При отсутствии торговли (в таком случае это чисто натуральное хозяйство, которое никак бы не выдержало конкуренции с «галло-римскими виллами», пусть даже и «очень редкими»).

Это не единственные недоуменные вопросы, возникающие при чтении этой главы.

Не хотелось бы, чтобы все, приведенное выше, воспринималось как критика интерпретации авторами пособия имеющегося исторического материала. Напротив, при чтении этой главы все время создается впечатление, что автор тщетно пытается дать хоть какое-то разумное толкование материалу, каторга катастрофически недостает, несмотря на большое число работ, посвященных изучаемому периоду. Поэтому и у нас возникает искушение заподозрить следующее: по-видимому, выводы об упадке материальной культуры региона, не говоря уже о духовной (правда, наличие процветающих монастырей и епархий вроде бы противоречит этому утверждению) основаны на том, что признаков этой культуры и в самом деле очень и очень мало, а сохранившиеся сведения о ней весьма недостоверны. Возьмем, к примеру, хотя бы историю крупнейшей и могущественной Турской епархии. Вот что сообщается в Католической энциклопедии об этой епархии. Перечислив всех епископов, управлявших ею, начиная, предположительно, с 250 года н. э., автор статьи отмечает, что после Св. Григория Турского (автора «Истории Франков», написанной на латыни; 573-594 (видимо, даты его пребывания епископом - А.И.)) «история епархии два с половиной столетия остается для нас темной и запутанной, однако, изучение разнообразных епископальных каталогов позволили М-ру Дюшену несколько прояснить этот период. Ландрамнус, бывший епископом при Людовике Благочестивом, был этим князем назначен missus dominicus, или королевским наместником, в 825 году. Среди последующих епископов были: Рауль II (1086 - 1117 …» (далее перечисляются все епископы вплоть до 1896 года; перерывов в списке нет). -- The Catholic Encyclopedia, Vol.XV, 1912, online 1999, Archdiocese of Tours by Georges Goyau transcribed by Scott Anthony Hibbs (перевод мой - А.И.). Даже одного взгляда на эти даты достаточно, чтобы задуматься: а куда «провалились» все остальные столетия (между 594 и 825 годами, а затем между 825 и 1086 годами)? Можно добавить, что свидетельства самого Григория Турского не дошли до нас в подлинных документах, поэтому и этот важнейший источник информации о франках нельзя считать надежным.

Вернемся, однако, к истории французского языка и попробуем, с известной осторожностью, сформулировать ряд гипотез.

Итак, получается, что изменения латыни в сторону французского произошли чересчур быстро для «естественного развития» языка. С другой стороны, влияние германского «суперстрата» на позднюю латынь в этом регионе действует, по этой модели, как бомба замедленного действия, и некоторые фонетические изменения в новом романском языке (старофранцузском) выглядят в этом аспекте немотивированно.

На самом деле, если мысленно убрать те триста лет «скрытого периода» старофранцузского, то получится гораздо более естественная картина.

Франки сразу переняли народную латынь, но заговорили на ней с соответствующими характерными для германских языков отклонениями. Можно, конечно, предположить, что влияние германских языков всегда было ощутимым именно в этой части Галлии, но до «Страсбургской присяги» не было ни одного документа, который бы это отражал.

Таким образом, можно предположить, что два события: завоевание франками Галлии и возникновение французского языка, -- были событиями синхронными, а не растянутыми на несколько веков. Это предположение снимает ряд неувязок в истории французского языка.

Становление династий Меровингов и Каролингов происходило не на протяжении трех с лишним веков, а гораздо быстрей. Возможно искусственное удлинение династий Меровингов (Каролингов), и речь идет, фактически, об одной династии. Временного отрезка в 300 + лет, возможно, просто не было.

Нет возможности рассматривать здесь все теории возникновения романских языков. Конечно, разговорный язык на огромной территории Римской империи был с самого начала неоднородным. Впоследствии ослабление централизующей власти лишь усугубило эту неоднородность и привело к разветвлению поздней латыни не просто на разные диалекты и говоры, но на разные языки. Однако принято считать, что "romana lingua" в противовес "theutonica", упоминающиеся в памятниках VII века, следует трактовать как упоминание о латыни, а не о новом романском языке, в данном случае, французском.

Несмотря на то, что еще в III в. н.э. юридические документы, составленные на греческом или кельтском, имели законную силу , по мнению большинства ученых, влияние кельтских языков на латынь к началу указанного периода было пренебрежимо малым. Несколько большим оказался кельтский лексический слой в различных региональных говорах (патуа). И все же общее их число в латыни обеих Галлий незначительно . Содержание германизмов во французском языке составляет примерно 400 единиц.

Этот момент тоже нам кажется достаточно показательным: если кельтское влияние не могло прослеживаться в латыни дольше одного - двух веков и если в обоих случаях произошла романизация, то как могло германское влияние проявиться лишь спустя 300-400 лет после вторжения германских племен на эту территорию? И это при том, что по оценкам специалистов, доля германского элемента населения региона не превышала 25-30% (иногда называют 10%). . Не кажется убедительной теория о том, что особенности языка-субстрата, будучи подавленными общегосударственным языком, сохраняются в деревенских говорах в виде определенной тенденции, которая начинает свободно развиваться при ослаблении государственной власти. Во всяком случае, для германского влияния эта модель не подходит: изменения, о которых идет речь, касаются в основном не лексических заимствований, а особенностей артикуляции, и акцентуации, которые не могли бы существовать в виде «тенденций» столь длительное время.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Исследование и характеристика особенностей архаизмов, диалектизмов и неологизмов в системе французского языка в Канаде. Ознакомление с результатами сравнения словообразовательных процессов французского языка Франции и Канады на современном этапе.

дипломная работа , добавлен 09.06.2017


Предпосылки возникновения французского языка. Специфика фонетической, грамматической, лексической ассимиляции. Корни французского языка. Особенности ассимиляции английских, арабских, русских, испанских и американских заимствований во французском языке.

курсовая работа , добавлен 20.04.2013


Слово как знак языковой системы: внутренняя структура, функция, категориальное значение. Изменение значений слов (в сравнении русского и французского языков), метафора и метонимия. Основные типы семантических преобразований в лексике французского языка.

курсовая работа , добавлен 28.08.2011


Положение французского языка во Франции и в странах, бывших колониями. Деятельность Международной организации Франкофонии по усилению роли французского языка в мире. Политика языковой централизации в XIX-XX вв. Отношение французов к французскому языку.

реферат , добавлен 10.11.2013


Исследование проблемы взаимодействия языков в современной лингвистике. Анализ и характеристика типов контактов языков. Лексические заимствования как результат контактирования языков. Возникновение языковых контактов в истории развития французского языка.

реферат , добавлен 18.07.2011


Понятие о структурности словарного состава языка. Заимствования как способ развития и обогащения словарного состава языка, их типология и классификация. Экономическая лексика французского языка иноязычного происхождения. Языковой анализ англицизмов.

дипломная работа , добавлен 25.04.2011


Молодёжный жаргон как форма существования языка. Понятие жаргонизированной лексики. Общая характеристика молодежного жаргона. Структурный анализ бытовой жаргонизированной речи молодёжи. Лексико-семантические группы французского молодёжного жаргона.

курсовая работа , добавлен 27.11.2014


Изучение языковых особенностей современного французского газетного текста. Способы работы с ним на уроках французского языка в школе на старшем этапе обучения. Жанры газетных текстов. Разработка комплекса упражнений для работы с аутентичным текстом.

дипломная работа , добавлен 22.07.2017


Общие сведения о предлогах и их лексическом значении. Развитие предлогов от латинского языка к французскому и формирование новых лексических единиц. Особенности процесса развития класса предлогов от старофранцузского периода до новофранцузского.

курсовая работа , добавлен 23.04.2011


Литературная сказка в творчестве французских писателей, ее грамматические и морфолого-синтаксические особенности. Значение временных форм французского глагола и употребление местоимений. Структурность словарного состава языка и тематические ряды слов.